«Не расспрашивай ты тетушек о блокаде. Видишь, им плохо делается», – просил ее родной дядя. Пытливая девчушка умолкала, но проходило полчаса, и она заводила тот же разговор.
Зареченке Розе Фроловой повезло. Ее отец должен был строить завод для производства алюминия на Урале, поэтому его вместе с женой и двумя маленькими детьми эвакуировали из Ленинграда в самом начале войны. Поезд часто бомбили. Все выскакивали из вагонов, а мародеры тащили все, что плохо лежало. До места они добирались 4 месяца.
Поселили их в бывший демидовский поселок. Отец сутками пропадал в тайге. Там без выходных, с утра до поздней ночи валили лес, отстреливаясь от волков и медведей. Строили завод. Несмотря на мороз, голод, болезни, тяжелые условия, задачу выполнили: 9 мая 1945 года дали первую партию алюминия.
А в 1946-м папа повез семилетнюю Розу в Ленинград к родным. В блокаду выжили не все. «Одна из тетушек с новорожденной дочкой ехала через Ладогу. Ее старшего сына к тому времени вывезли с садиком, – рассказывает Роза Владимировна. – Немцы бомбили, машины проваливались в воду. Тетя дочку выбросила на лед, а сама погибла. Девочку отправили в детский дом. Брат нашел ее уже после войны».
В самом Ленинграде убивал голод. «Если бы вы знали, чем они питались! – восклицает Роза Владимировна. – Клей столярный – дефицит был страшный. У нас дядя работал столяром-краснодеревщиком. Вот он кусочек клея отрубит и сестре несет через весь город, чтобы она его сварила. Получалась похлебка жиденькая, чтобы желудок заполнить».
Многие жили на производстве: не было сил идти домой. Делали только несколько шагов, руками переставляя ослабшие ноги. А кому-то и идти было некуда: город постоянно бомбили. Роза в 1946 году увидела разрушенный Ленинград. Основной мусор убрали, обвалившиеся здания огородили. А на стенах еще оставались надписи: «Бомбоубежище».
Зато в Петергофе к тому времени уже восстановили несколько фонтанов и четыре комнаты в Екатерининском дворце. Но война еще долго напоминала о себе. В 1947 году на территории разбитой Пулковской обсерватории ленинградцам дали землю под картошку. «А там каски, пули, снаряды, танковые заграждения, – вспоминает Роза Владимировна. – Я бегала, в каску патроны собирала. Тетя Маруся как увидела: «Да что ж ты, девочка моя! А вдруг патрон какой взорвется? Я тебя на булавку к своему подолу прищипну».
Роза еще много лет подряд ездила к родным и всегда отмечала доброту и чуткость ленинградцев. Умные, интеллигентные, они знали историю каждого уголка любимого города. Сейчас он сильно изменился. Сияет золотом, поражает туристов великолепием зданий и площадей. Но его коренные жители по-прежнему хранят фотографии блокадников. А значит, память жива. И несгибаемый дух Ленинграда неистребим.