В 58 лет по доброй воле взять и пойти на войну – как такое вообще возможно? Знаете, даже не возникает подобного вопроса при общении с Олегом. Его позывной говорит сам за себя – Спец. Коротко и ясно.
Предыстория
Его путь на фронт начался в далеком 1980-м. Тогда он всерьез занялся карате. Настолько всерьез, что стал чемпионом мира, заслуженным мастером спорта, а потом и заслуженным тренером России, воспитавшим победителей мировых и европейских состязаний. А еще Олег – инструктор-методист по практической стрельбе, заместитель атамана Пензенского союза казаков. Его ученики – выпускники кадетского казачьего корпуса – ушли воевать в зону СВО. В июне и он решил: «Что же это получается: ребята, которых я тренировал, там, а я здесь, дома, сижу?» Месяц подготовки, и вот уже 11 августа – день, когда он «пересек ноль» и приступил к выполнению боевых задач.
Не до сна
«Моя работа как начальника штаба – людей на войну посылать. Нужно координировать их действия, выстраивать логистику, – объясняет Олег. – Это не значит, что мы сидим в штабе с карандашами и картой. Приходилось и на позиции постоянно выходить, чтобы понимать, что там реально происходит, и автоколонны сопровождать».
Один участок пути наши бойцы даже дорогой жизни прозвали. Проходил он по берегу лимана и постоянно простреливался. Останавливаться нельзя, а дорога такая неровная… И глаза сами слипаются. Бывало, Олег по двое суток не спал. До места доберутся, разгрузятся – нужно обратно ехать. Водитель успел вздремнуть, а сопровождающему не до сна, он должен постоянно следить за всем, что происходит вокруг. В самом штабе тоже отдыхать не получалось. Если до часа ночи лег – это большая удача. А в 5 утра уже первый доклад. И так каждый день, без перерывов и выходных. «Поэтому энергетик наше все! – смеется Олег. – И понимаешь, что вредно, а куда деваться?»
Впрочем, там организм по-другому работал, забыв про усталость, болячки и собственные потребности. У него была иная задача – выжить. И для начала – просто привыкнуть к новым условиям. Тут особенно тяжело пришлось мобилизованным из города. Привезли их на позицию: «Вот траншея, обустраивайтесь». А как? У них даже туристической подготовки не было. С Дальнего Востока подразделение приехало – те сплошь из сельской местности, охотники да рыболовы. Они всегда так жили.
Зареченцы всему учились с нуля, в том числе и маскировке. Без нее на этой войне никак нельзя. Каждый день обстреливают и передний край, и тыловые позиции. «Даже настороженность была какая-то: чего это сегодня не бабахает? Странно как-то, – вспоминает Олег. – Первое время я в подвал при каждом обстреле бегал. Потом подумал: а смысл? Привык постепенно. И работал, и спал в этом грохоте. Там все так. Все герои».
Память и вера
Так, под огнем, они изо дня в день делают свою работу: командиры, ремонтники, повара, минометчики. Знают, что снаряд может прилететь в любую минуту, и все равно выполняют поставленную задачу. На что уповают? «А там быстренько неверующие куда-то деваются. Все сразу верить начинают, – объясняет Олег. – В нашей церкви 5 или 6 человек крещение приняли. Люди верят. Есть и мусульмане, и язычники. Человеку поддержка нужна. Без нее там тяжело. А у нас даже икона Божьей Матери XVIII века есть, написанная в честь победы Александра Суворова над турками в тех местах».
Так что земля там помнит наших героев. До сих пор хранит следы и тяжелых боев Великой Отечественной. Пока ребята копали позиции, находили советские и немецкие каски, патроны. «И сейчас все это отдавать кому-то? А с предками потом как будем? А?» – спрашивает Олег. И, даже не дослушав замечание – мол, некоторые считают, что мы воюем против братьев, – уверенно отвечает: «Да не братья они нам. Не братья. Донецкие, луганские – да. А остальные – им все равно. Да и воюем-то с наемниками, иностранцами. Братья по мирным не стреляют. А они обстреливают не позиции наши, а дома, школы, садики. Мы в город не заходим и все равно над ним ПВО-зонтик держим. А они свою артиллерию в жилом массиве ставят – так ценят свой народ. Взрослым за столько лет мозги хорошо промыли. Словами им что-то доказывать бесполезно. Нужно делами. А дела идут. Дороги строятся, жилье. Мы детским садам гуманитарную помощь отдавали, когда у них с питанием плохо было. Сейчас вся надежда на этих ребятишек, что они уже будут думать о России по-другому. А взрослые – не знаю. Стержня в них нет. Это самое страшное».
За полгода в зоне СВО Олег окончательно убедился, что тогда, в июне, принял правильное решение: «Я не хочу, чтобы то, что происходит там, было здесь. Если мы будем сидеть сложа руки, рано или поздно это придет к нам. Война поставила нас перед выбором. Кем мы будем? Стадом, которое можно развернуть в любую сторону, или все-таки людьми, верными памяти предков, их моральным и идеологическим устоям? На стадо я там насмотрелся. Я так не хочу».
На фронте многие пишут стихи. Часто в них нет ни рифмы, ни ритма. Но есть правда о войне. Знакомый Олега перед выходом подарил ему тетрадку, а в ней – строки…
* * *
Вот в землицу глубже вжимаясь,
Держат оборону казаки,
Сменив на каски яркие кубанки,
Спрятав их под бронек на груди.
А вместо шашек – автоматы.
Не знаем мы, что будет впереди.
Коней запрятав под капоты,
Одели их в броню, как в латы.
И лишь усталые глаза…
То будни ратные солдата.
Спасибо! За то что есть такие мужчины! Ждём вас с победой!